Я знаю, что он никогда не любил меня. Он знает, что я никогда не любил его.
Но глядя друг другу в глаза, мы говорили: «Я люблю тебя!» И казалось, что ничего искренней этих слов – этих фальшивых слов – случиться с нами не может. Мы врали друг другу в глаза. И знали об этом. И это было самой искренней вещью в наших жизнях. Ты скажешь, такого не может быть?.. Я не буду с тобой спорить. Но, все-таки, поверь мне.
Когда мы занимались сексом – нашим механическим сексом. Пусть даже таким страстным и горячим (но все же механическим), мы говорили, что занимаемся любовью.
Когда я засыпал на его плече и просыпался на нем же – мы говорили, что любим друг друга.
Наши грубые и откровенные поцелуи мы называли нежными. Наши обычные до пошлости слова мы называли красивыми.
Мы говорили: «Я – это ты, а ты – это я». Зная, что: «я – это я, а ты – это ты». Мы говорили, что будем вместе всегда. Пока вращается Земля и пока не погаснет Солнце.
«Всегда» длилось целых десять недель. И мы расстались. Земля не перестала вращаться и Солнце не погасло.
И мы сказали друг другу: «Жаль». Сказали: «Это больно». Понимая, что это легко. Даже слишком. Мы заново родились, сказав, что умерли навсегда.
Я сказал, что буду скучать по нему. Он сказал, что будет скучать по мне. И это было нашей очередной красивой неправдой.
Я сказал, что мне было хорошо с ним. Он сказал, что ему было хорошо со мной. И это было правдой. Единственной правдой, проскользнувшей между нами за эти десять недель. Десять недель любви, которая была нелюбовью. Самые странные и самые лучшие десять недель в моей жизни.
«Спасибо тебе за них».